Ингуши, наверно, единственный народ, у которого полностью отсутствует какой бы то ни было вариант женского лидерства. Это говорит о том, что мы живем в самой крайней, радикальной форме патриархата. Нет никаких религиозных, традиционных, да хотя бы ремесленных вариантов женского лидерства. Нет таких институтов, при которых женщина является носительницей какого-нибудь знания для других. Нет никаких традиционных форм социальной роли женщин.

Нигде не видно наших пожилых женщин. Они невидимы. Их нет. Их либо вообще нет, либо они в тени, даже когда их притянут о чем-то поговорить по местному ТВ. Мы изображаем уважение к старикам и все такое. Это хорошо, конечно. Но на деле, если у пожилого мужчины есть много возможностей социально себя реализовать - мовлиды, разные мероприятия, улаживание конфликтов, сходы тейпов или сел, похоронные мероприятия и молитвы, лидерствовать на митингах и миллиард ещё возможностей, то пожилые женщины заперты, как в тюрьме. Им даже, когда они возятся в огороде, дети могут сказать, что они позорят их, пусть идут домой - моим пожилым родственницам так и говорят, например. Сегодня подсаживаем в селе женщину за 60 по дороге на работу. Водитель (мой родственник), немного прикалывается с неё. То есть, даже вот так свободно ездить по родственникам и делам для пожилой женщины, вырастившей детей, не комильфо.

Подруг, будучи в тяжелом рабстве, они не завели. Про прогулки, поездки с другими женщинами, обучение на курсах, занятия спортом я и не говорю. Они уже и не знают, как это вообще можно делать. Вы заметили, как угловато, скованно и скудно они говорят по ТВ? Это потому что их самость была стерта в порошок, вырублена топором.

Как сказала подруга: "Придет к нам старушка, наливаешь ей чай, говоришь все, как обычно. Но, если потыкать в нее палочкой, окажется, что она рисовала хорошо. Художницей мечтала стать или летчицей". А у меня есть знакомый, у которого мать имела талант к шитью и вышиванию. Но ребенком была "выдана замуж", и всю свою жизнь положила на обслуживание мужа, шестерых детей и его многочисленных собутыльников. И этого ему было мало. Ему нужно было окончательно ее уничтожить - когда он видел нитки или куски ткани дома, у него начиналась истерика и крик на весь дом. Что ж. Он добился своего. В 60 лет она не может подняться на три ступеньки, и доживает последний год (все помнят про аят о убийце одного человека). Но нереализованный творческий потенциал, бьет их нее ядом по всем, кто попадется. Попадает, конечно, детям и невесткам. Это катастрофа. И это надо исправлять.